ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКАЯ АБСТРАКЦИЯ, КАК ОДНА ИЗ ФОРМ ПЕРЕДАЧИ ЗНАНИЯ ТАИНСТВ, ОСУЩЕСТВЛЯЕМАЯ БЕЗ ВМЕШАТЕЛЬСТВА ЯЗЫКА

А почему духовные тайны нельзя передать, вне зависимости от духовных иерархий, непосредственно через наш обычный язык?.. Потому что, согласно Торе, мы все находимся в «Вавилонском Плену» «спутанных» наших «личностных» языков. И если мы начнем беседу между собой, то она вскоре обязательно кончается спором. По этой причине Спаситель говорит, что кто не руководствуется в своей речи посылками Святого Духа, тот должен ограничить свою речь словами: «Да!» или «Нет!»; а что более того, то от дьявола. Так что, наши беседы, шутки, обсуждения: прочитанных книг, просмотренных кинофильмов и жизненных сюжетов; что это все от дьявола?.. Согласно Писаниям: «Да!»… Да, почему это так?.. Потому что, мы находимся в «Завесе Неведения – Вавилонского Плена», и потому не можем воспринять реальную картину мира, в котором мы живем, а воспринимаем своими органами чувств только его «майю» – марево – мираж. Но, ведь пытаются люди выйти из этого положения?.. Слишком мудрые атеисты придумали, например, математические формы абстракций, которые стали критерием «объективности» современных практических материалистических наук. А в современном простонародье используют пословицы и абстрактные жаргоны. Какие жаргоны?.. Как тебе это выразить, чтобы это было тебе понятно, но не совсем уж литературно непозволительно. Ну вот, например: «Хрен хрену говорит, что он охренел, когда увидел у охреневшего хрена, торчащий из под хреновины, его хреновый хрен.» Этот пример показывает, что умудренный своим индивидуальным опытом человек, потому что как говорит пословица: «Каждый судит в меру своей испорченности!»; может обсуждать различные явления нашей жизни, пользуясь ограниченным составом жаргонных слов. Аналогично поступают и в научной философии, где пользуются научным жаргоном – неопределенных неопределяемых терминов, потому что, как отмечает К. Поппер в своей книге «Логика и рост научного знания» (изд. «Прогресс», М., 1983, с. 590): «Требование определений ведет к бесконечному регрессу, если не допускается наличие так называемых «исходных», т.е. неопределяемых (аксиоматичных) терминов. Эти же последние, как правило, не менее проблематичны, чем большинство определенных терминов.» Стремление Человечества к употреблению различных форм абстракций показывает нам, что чтобы выйти из «Завесы Неведения – Вавилонского Плена», в которой мы находимся, нам становится необходимым как бы заменить понятия нашей речи, обусловленные рациональной компонентой нашего мышления, на иррациональную компоненту более высоких иерархически возможных форм мышления и изложения информации, например, через «сердечную чакру» телепатического общения между собой членов определенной духовной общины. Вот и К. Поппер отмечает (там же, с. 591): «Очевидно, что миф концептуального каркаса равнозначен концепции о невозможности рациональной дискуссии по поводу области фундаментального (если под фундаментом подразумевать метвый материализм), или, иначе говоря, невозможности рациональной дискуссии о принципах («джихад» аксиом, канонов ит.д.).» Но неужели нельзя воспользоваться своим рациональным мышлением, чтобы познавать истину?.. К. Кастанеда (т. 8, с. 234) нам раскрывает понятие о существовании «абстрактных ядер», которые могут открывать человеку таинства нашего мироздания «без вмешательства языка», т.е. языковых форм общения через устную речь. Эти «абстрактные ядра» можно постигать только путем изучения исторических событий, связанных с Учителями Человечества – Его пророками. В христианстве, строгий порядок раскрытия 22 таких «абстрактных ядер» мы можем наблюдать в последовательности писем от апостола Павла, и других апостолов; а в иудаизме, например по псалмам Давида. А использовали ли понятия аналогичные таким «абстрактным ядрам» в науке?.. В древние времена, когда физику не отрывали от метафизики, а метафизику от познания религиозных истин, существовали правила силогизмов высказываний различных явлений и законов природы. Эти высказывания обязательно строились по законам риторики и напоминали нам логические цепочки повествований. Но когда физика, границы которой были обусловлены изучением, если можно так выразится, только «неживой природы», то при тенденции ее направленности в материальную область практичности, она повлияла и дала «пищу» для рассуждений философов – материалистов. Последние не разобравшись в строгости законов в абстрактных высказываниях философов древности, чтобы как то обосновать свой творческий процесс, всю древнюю философскую литературу «причислили» к веку «схоластики» не материальных теорий и огульно отбросили ее. Здесь уместно вспомнить басню Крылова про «Лису и Виноград», в которой «лиса» не могла дотянуться до «винограда», и поэтому ей ничего не оставалось делать как его «оговорить» и «охаить».